Сергей ехал по разбитой дороге, вспоминая отца — того самого сурового русского мужика, который стал ему Батёй в лихие девяностые. Он воспитывал сына так, как это делали все советские люди: с железной дисциплиной, немногословной лаской и верой в то, что главное в мужчине — честь и сила. В памяти всплывали утренние зарядки, уроки труда в гараже и твёрдое рукопожатие, которое говорило больше любых слов.
Теперь, спустя годы, Сергей возвращался к нему, чтобы сказать то, что не решался в юности. Он понимал, что за внешней суровостью скрывалась огромная любовь, которую Батё выражал не словами, а делами. Эта поездка была не просто встречей, а возвращением к истокам, попыткой понять и принять ту мудрость, которую отец вложил в него всем своим существом.